Call of Zion

просмотров 13211

Сила духа

27 февраля 1995 г., за три дня до гибели от руки наёмного убийцы, Владислав Листьев посвятил свой популярный «Час пик» 30-летней годовщине первого в бывшем Союзе многосерийного телевизионного фильма «Вызываем огонь на себя». Сериал, созданный известным режиссёром Сергеем Колосовым по мотивам одноимённой книги Овидия Горчакова, запечатлел на экране самоотверженную борьбу интернациональной подпольной организации, действовавшей на захваченной немцами территории в посёлке Сеща на Бряншине. По ходу беседы с Колосовым и актрисой Людмилой Касаткиной, игравшей роль бесстрашного руководителя сещинского подполья Анны Морозовой, Листьев спросил у своих гостей: Кто из оставшихся в живых подпольщиков помогал вам в работе над фильмом? Мы часто встречались с Анной Мироновной Пшестеленец, — ответил Колосов. — Помните в фильме еврейскую девушку Женю? Ту самую, которую прятала у себя в доме под кроватью Аня Морозова. Прообразом Жени и была Аня Пшестеленец. После войны жила она под Москвой, в Ступино. Работала там главным врачом больницы. А картину мы тоже снимали в Подмосковье.

Больше всех радовалась встрече с Анной Пшестеленец киноактриса Нина Крачковская, исполнительница роли Жени. Она получила редкую возможность услышать из уст своей героини историю её «хождения по мукам». А складывалось эта история трагично. Когда немцы оккупировали Смоленск, Анна Пшестеленец только что окончила первый курс мединститута. Она не могла эвакуироваться, так как ухаживала за двоюродной сестрой-инвалидом, прикованной к постели. Но довольно скоро, попав в облаву, Аня очутилась в гетто. Вырвалась из него чудом, с помощью одного охранника. Вместе с подругой, тоже еврейкой, Анной Молочниковой добрались в начале осени до Сещи. С липовыми паспортами выдали себя за русских. Пшестеленец превратилась в Женю Гончарову, а Молочникова - в Веру Штукареву.

Беженкам повезло. По удивительному стечению обстоятельств встретилась на их пути к Сеще ещё одна Анна. По фамилии Морозова. Девушки ей приглянулись. Конечно, они понятия не имели о том, что замышляла их новая знакомая. Но действовала та смело и решительно. Привела к себе домой, помогла устроиться на работу. И не где-нибудь, а в военном авиагородке прачками и судомойками в столовой для немецких лётчиков. Все подступы к городку были блокированы. Судомойкам же комендатура выдавала пропуска.
— Обо всём, что будете узнавать, сразу сообщайте мне, — просила Морозова.
Столовая располагалась в центре авиабазы, рядом с аэродромом. Где ещё бывают столь словоохотливы мужчины, как не в тёплой шумной компании за столом? Для разведчицы Морозовой, оставленной со спецзаданием в тылу противника, студентка-медичка оказалась сущей находкой. Ведь Аня Пшестеленец свободно владела немецким языком.
Из Сещи добытые ценные сведения поступали в партизанский отряд 1-й Клетнянской бригады. Оттуда они передавались за линию фронта. Не случайно внезапные воздушные удары по Сеще наносились именно тогда когда немецкой авиации можно было причинить наиболее ощутимый урон. Пылали «юнкерсы» на взлётной полосе, горели жилые дома лётчиков, склады горючего и боеприпасов.

Гестаповцы рыскали по посёлку, но им и в голову не приходило, что к участившимся бомбардировкам могла иметь отношение миловидная темноглазая девушка с длинными чёрными косами, вечно склоненная то над корытом с перепачканными скатертями, то над горой грязной посуды.
Кто знает, как долго ещё продержалась бы Аня-Женя, если бы однажды её ненависть к фашистам вдруг не выплеснулась наружу. Не совладела с собой, став свидетелем омерзительной сцены. Переводчик коменданта авиабазы ефрейтор Отто Геллер привёл на кухню пленного украинца, сунул ему в руки таз, доверху наполненный рыбой, и заставил смеяться и позировать перед фотообъективом. Красноармеец должен был изображать, как замечательно ему живётся в плену.
- Не смей унижаться, — воскликнула Аня, обращаясь к растерявшемуся хлопцу, еле державшемуся на ногах от истощения. — Не позорься!
В порыве негодования Аня не заметила, как с русского языка перешла на немецкий. Но слово не воробей.
- Замолчи, русише швайн! — взбесился переводчик, сделав для себя неожиданное открытие. — Я тебя научу уважать чистокровных арийцев! — и помчался докладывать о своих подозрениях коменданту.
Спас девушку член морозовской подпольной группы чех Венделин Робличка, служивший писарем в штабе аэродрома.
- Женя, уходи немедленно, - сказал он Ане, узнав, что готовится приказ об её аресте.

Истинное имя Пшестеленец и её национальность были известны, кроме Молочниковой, лишь Морозовой и её матери Евдокии Федотьевне.
Аня тут же скрылась в соседней деревне, а Морозова распространила слух о том, что Женя Гончарова из посёлка куда-то исчезла. На работу в столовую продолжала ходить одна Аня Молочникова, она же Вера Штукарева.
Только через неделю, под покровом ночи, задворками Аня Пшестеленец возвратилась обратно. Со слезами бросилась на грудь Евдокии Федотьевне. Теперь уже Морозовы спасали свою постоялицу. Целыми днями сидела взаперти Аня Пшестеленец. Не смея шевельнуться или, не дай Бог, кашлянуть. Когда к Морозовым стучали, мигом забиралась под кровать и лежала, не дыша, за опущенным до пола одеялом. Если же кто наведывался при Морозовой, то, лениво отзываясь, та говорила:
- Минуточку! Сейчас открою. Я совсем раздета. До чего же жарко, — и не спеша разматывала веревочку, служившую вместо сорванного крючка. Крючок-то умышленно заменили завязкой, чтобы узница успела спрятаться.
Бывало, заставали врасплох. Нагрянули как-то ночью к Морозовым с обыском. Пшестеленец спряталась в коридоре под большим оцинкованным корытом. Полицаи посветили фонариком и пошли дальше.

(на фото Анна Мироновна Пшестеленец)

Тем временем группа Морозовой, в которую она сумела вовлечь насильно одетых в форму люфтваффе поляков и чехов, перешла к диверсионным актам. Подпольщики-технари, входившие в команду аэродромного обслуживания машин, пустили в ход магнитные мины. Ими снабжали партизаны. Мины прикрепляли к авиабомбам. Самолёты взрывались в воздухе.
Немцы неистовствовали. К Морозовым зачастил переводчик Геллер, допытывался, куда делась Женя. Почуял неладное сосед, немецкий прихвостень, роль которого в фильме сыграл Ролан Быков. Тучи сгущались. Оставаться дальше у Морозовых для Пшестеленец означало подвергать смертельной опасности не только родителей Анны, но и троих её младших сестёр.
— Если немцы найдут меня у вас, то всю вашу семью уничтожат. Избавляйся от меня побыстрее, — умоляла Пшестеленец Анну Морозову. — Беда у ворот стоит.
В середине мая 1942 г. Морозовой удалось, наконец, отправить Аню Пшестеленец в партизанский отряд Рощина. Она проводила её в глубь Клетнянского леса к условленному месту, где их ожидали четверо мужчин, бежавших из лагеря военнопленных. Под их надёжной охраной девушке предстояло идти дальше.
Прощаясь, обе Анны впервые дали волю чувствам. Не стесняясь мужиков, обнялись и разревелись по-бабьи. За восемь месяцев сроднились, как сестры. Поклялись после войны встретиться в Сеще.

Еле передвигая опухшие ноги, стиснув зубы от нестерпимой боли, Анна Пшестеленец прошла по топкому весеннему лесу тридцать пять километров. Дотянув до землянки Рощина, свалилась обессиленная.
В партизанском отряде Аня стала медсестрой. Командир включил её в состав боевых групп, занимавшихся минированием и разрушением железнодорожных путей и шоссейных дорог. Участвуя в боях с карателями, она стойко переносила все тяготы и испытания наравне с мужчинами. И встретила юная партизанка наступивший 1943 год с той наградой, засиявшей на гимнастёрке, что особо ценится у ветеранов войны, — с медалью «За отвагу».
Чем больше приближалась победа над Германией, тем чаще думала Аня Пшестеленец о возвращении в родной медицинский институт, о встрече с Аней Морозовой. Первую сокровенную мечту она осуществила, стала врачом. Второй же её мечте, увы, не суждено было сбыться. После освобождения Сещи неуёмная Аня Морозова надела армейскую форму с погонами, стала войсковой разведчицей. Обучилась на радистку-парашютистку. В декабре 1944 г. в составе разведгруппы была заброшена в тыл врага. Выполняя боевое задание, Аня погибла под Варшавой. Но память о героине жила в народной памяти. К 20-летию победы 8 мая 1965 г. Анне Афанасьевне Морозовой за создание и руководство сещинской подпольной организации, за проявленное мужество и бесстрашие было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

...А в I960 г. вышла в свет книга писателя-партизана Овидия Горчакова «Вызываем огонь на себя». На развороте 26-й и 27-й страниц рядом с фотографией Анны Морозовой была помещена фотография Анны Пшестеленец. В подписи к снимку автор указал: «Бежала из смоленского гетто, стала верной подругой Ани Морозовой». Но каково же было недоумение Анны Мироновны Пшестеленец, когда через несколько лет во втором и последующих изданиях её фотография исчезла. Почему? Она не стала унижаться и докапываться до истинных причин. Они были ясны.
Анна Пшестеленец скончалась летом 1989 г. По праву принадлежа к славной когорте борцов против фашизма — тех, кто смело вызывал огонь на себя, она покинула сей мир с сознанием исполненного долга.

...Анна Пшестеленец и Анна Морозова. Судьба свела их в лихую годину и объединила в кровопролитной борьбе против нацизма. Юные, чистые, благородные — они достойно прошли через тяжкие испытания. Рискуя жизнью, Анна Морозова и её мать спасли Анну Мироновну Пшестеленец от неминуемой гибели.
Звоню в музей Катастрофы европейского еврейства «Яд Вашем», разговариваю с сотрудницей отдела «Праведники мира» Катей Гусаровой. Спрашиваю, числится ли Морозова из брянского посёлка Сеща в списках Праведников Мира за спасение еврейки. Через несколько минут получаю отрицательный ответ. Заодно интересуюсь, по каким критериям человека признают Праведником Мира.
— Порой достаточно было нескольких часов, чтобы надёжно спрятать человека от немцев или полицаев, — говорит Катя.
Морозовы скрывали у себя Аню Пшестеленец более пяти месяцев. Пусть же эта публикация явится первым шагом на пути решения вопроса о признании посмертно Праведниками Мира двух благородных русских женщин — Анны Афанасьевны и Евдокии Федотьевны Морозовых.

Источник: книга «Горькая чаша» И. И. Хацкевич