Call of Zion

Из предисловия к книге «Еврейская Библия. Поздние пророки»

Игорь Тантлевский

В издательстве «Книжники/Текст» в серии «Библиотека еврейских текстов. Первоисточники» выходит книга «Еврейская Библия. Поздние пророки» в переводе И. Тантлевского с его же обширным предисловием и комментариями. В этом номере мы публикуем первую часть предисловия, в которой речь пойдет об основных темах пророчества и миссии пророков.



Книги пророков

Деление раздела Невии́м (Пророки) — второй части Танаха (Еврейской Библии) — на книги Ранних пророков (евр. «невиим ришони́м»; букв. «первые пророки») и книги Поздних пророков (евр. «невиим ахарони́м»; букв. «последние пророки») засвидетельствовано с VIII века. Книги Ранних пророков: Йеошуа — Млахим 2 (в русском синодальном переводе: Иисус На-вин — 4 Царств) — это по преимуществу сочинения исторические. В них излагаются события от начала завоевания израильтянами Ханаана (предположительно во второй половине XIII — начале XII века до н. э.) до разрушения вавилонянами Иерусалимского Храма (586 год до н. э.) и начала вавилонского пленения иудеев[1]. Свое окончательное оформление книги Йеошуа — Млахим 2 получили, вероятно, в середине VI века до н. э., в последние десятилетия вавилонского плена. Обозначение «Ранние пророки» призвано подчеркнуть, что данные библейские произведения содержат материалы об израильских пророках старшего поколения: Йеошуа бин Нуне (Иисусе Навине)[2], Дворе (Деборе), Шмуэле (Самуиле), Натане, Элияу (Илии), Элише (Елисее) и др. Авторы этих книг знали циклы преданий о пророках, прежде всего круг сказаний о пророках Шмуэле, Элияу и Элише, а также использовали записки очевидцев, в том числе записи речений пророков[3].

В отличие от книг Ранних пророков, рассказывающих о жизни и деятельности пророков старшего поколения, книги Поздних пророков рисуют очень ограниченную историческую картину; повествовательные пассажи (рассказы о призвании пророка, упоминание о ситуации, в которой произносится пророчество, указания и фрагменты исторического и биографического содержания и др.) имеют вспомогательное значение для передачи собственно пророчеств. Книги Поздних пророков по преимуществу содержат речи, призывы, инвективы, стихотворные произведения, песни и т. п., в которых израильские и иудейские пророки VIII–V веков до н. э. (а в ряде случаев и последующие анонимные «транслирующие пророки», пророки-траденты) передавали Б-жественные послания еврейскому народу, обычно в форме прямой речи. Поэтому пророков младшего поколения часто называют письменными пророками. Каждая из первых трех книг Поздних пророков — Йешая́у (Исайя), Ирмея́у (Иеремия) и Йехезке́ль (Иезекииль) — примерно равна по объему комплексу Двенадцати пророков. Поэтому этих трех пророков иногда называют большими пророками. Им придается также особая значимость в традиции (аналогия: патриархи Израиля — Авраам, Ицхак, Яаков). Корпус Двенадцати пророков (Оше́а [Осия], Йоэ́ль [Иоиль], Амо́с, Овадья́ [Авдий], Йона́ [Иона], Миха́ [Михей], Наху́м [Наум], Хаваку́к [Аввакум], Цфанья́ [Софония], Хага́й [Аггей], Зхарья́ [Захария], Малахи́ [Малахия]), также называемых малыми пророками, рассматривается в еврейской традиции как одна книга. Наследие пророков младшего поколения формировалось в книги усилиями их учеников и последователей, пророков-традентов, реализовывавших динамизм и актуализацию Откровения, компиляторов и редакторов в течение веков. Библейский раздел Пророков был в целом сформирован ко II веку до н. э.[4]. Канонизация консонантного текста всей Еврейской Библии произошла около 100 года н. э. или несколько позднее.


Библейские обозначения пророков

Чаще всего для наименования пророка в Танахе используется термин נביא (нави́), означающий «тот, кто призывает (возвещает, проповедует)» или в пассивном смысле — «тот, кто призван» (последняя интерпретация более вероятна)[5]. По сути, истинный библейский пророк — это человек, призванный Г-сподом проповедовать Его слово. Термин женского рода נביאה (невиа́), «пророчица», употреблен в Библии по отношению к сестре Моше Мирьям (Шмот, 15:20) и судье Дворе (Шофтим, 4:4), наделенным даром песнопения, а также к трем женщинам, по-видимому связанным с храмовым культом: Хульде (Млах. 2, 22:14 = Дивр. 2, 34:22), жене пророка Йешаяу (Йеш., 8:3) и Ноадье (Нехем., 6:14; представлена как лжепророчица). Во множественном числе данный термин может обозначать: позитивно оцениваемые сообщества пророков («сынов пророков»), группировавшихся, например, вокруг Шмуэля, Элияу и Элиши; храмовых (культовых) и придворных (официальных) пророков; а также лжепророков и языческих пророков. Древним обозначением лица, обладающего даром выявления воли Б-жьей и чудесными способностями (прежде всего исцеления), было «человек Б-жий» (например, Шмуэль, Элиша); вероятно, так обозначались руководители пророческих сообществ[6]. Архаичным словом для обозначения пророка было ראה (роэ́) — «провидец»:

А прежде в Израиле тот, кто шел вопрошать Б-га, говаривал так: «Давайте пойдем к провидцу (הראה)», потому что нынешний пророк (הנביא) раньше назывался провидцем (Шм. 1, 9:9).

В Библии встречается и синонимичный термин — חזה (хозэ́), «прозорливец». Оба эти наименования подразумевают, в частности, что пророк воспринимает исходящие от Г-спода слова в видениях, образах:

На страже моей стоять буду,
на башне сторожевой обосновавшись;
вглядываться стану, чтобы увидеть,
что скажет Он мне... (Хав., 2:1).


Миссия пророка и некоторые основные темы пророчеств

По-видимому, за исключением Йоэля, Нахума и Хавакука, принадлежавших к традиции храмовых (культовых) пророков, остальные письменные пророки действовали независимо и были оппозиционно настроены к властям и клиру. Г-сподь предостерегает Йешаяу, приближенного ко двору, «дабы он не следовал путем народа этого» (Йеш., 8:11). Пророки происходили из разных социальных кругов: Ирмеяу и Йехезкель, например, были выходцами из священнических семей, Йешаяу принадлежал к привилегированным кругам иерусалимского общества, Амос — скотовод, Миха — вероятно, крестьянин. Выступления пророков не определяются, как правило, ни календарными праздниками, ни какими-либо иными установлениями, а носят спонтанный, ситуативный характер. Источник их пророчеств — нисхождение Б-жественного Откровения, слов, видений от Г-спода. Их выступления часто коррелируют с политическими кризисами и природными катаклизмами. Пророчества иногда сопровождаются ролевыми играми, пантомимой, а также различными экспрессивными символическими актами:

…Г-сподь говорил через Йешаяу, сына Амоца. Он сказал ему: «Сними дерюгу, что на бедрах у тебя, и обувь свою сбрось с ног твоих». Так он и сделал — ходил нагим и босым.

И сказал Г-сподь: «То, что раб Мой Йешаяу ходит нагим и босым три года, — это знак и предвестие о Египте и о Куше. Так царь Ассирии погонит пленников из Египта и изгнанников из Куша — юношей и старцев — нагими и босыми и с обнаженными ягодицами — на позор Египту» (Йеш., 20:2-4).

«А ты, сын человеческий, возьми себе кирпич, положи его пред собой и начертай на нем город — Иерусалим. И устрой вокруг него осаду — возведи против него осадную стену, насыпь вал, напротив расположи стан и расставь кругом тараны. И возьми себе железный противень, и поставь его железной стеной меж собою и городом, и устреми на него взор свой: он будет в осаде, а ты осаждай его. Таково знамение дому Израиля.

И ляг на левый бок свой, и на него сложи вину дома Израиля: сколько дней пролежишь на нем, столько будешь нести на себе вину их. И по годам беззаконий их назначу Я тебе число дней: триста девяносто дней будешь ты нести вину дома Израиля. А когда исполнишь это, ляжешь снова, уже на правый бок, и будешь ты нести вину дома Йеуды сорок дней: день за год Я назначаю тебе, день за год.

И на осаду Иерусалима устреми взор свой и обнаженную руку свою, и пророчествуй против него. Вот, Я возложил на тебя узы: не повернешься ты с боку на бок, пока не окончишь дней осады своей» (Йехез., 4:1-8).

Микрографический портрет пророка Ирмеяу. Бухарест. Конец XIX века. Библиотека Еврейской теологической семинарии США, Нью-Йорк

Истинный пророк избран Г-сподом для выполнения порученной ему миссии, он — вестник, наделенный особым даром непосредственно воспринимать слово Б-жье, и обязан донести его до общества — от царя до бедняка, провозгласить миру. Б-жественное избрание, низошедшая благодать придают пророку особый надсоциальный и экстерриториальный статус:


И было ко мне слово Г-сподне такое:
«Еще не образовал Я тебя во чреве,
(а уже) знал тебя;
еще не вышел ты из утробы,
а Я освятил тебя:
пророком для народов Я поставил тебя».
Я же ответил: «О Г-споди, Б-же! Я не речист,
ведь я (еще) отрок».

Но Г-сподь сказал мне:
«Не говори: “Я — отрок!”
Куда Я ни отправлю тебя, пойдешь,
что повелю тебе — скажешь.
Никого не бойся;
ибо Я с тобою, чтобы спасать тебя», —
слово Г-спода.

И простер Г-сподь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Г-сподь: «Вот, Я вложил слова Мои в уста твои. Смотри, Я сегодня поставил тебя над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и крушить, строить и насаждать» (Ирм., 1:4-10).


Дух Г-спода Б-га на мне,
ибо помазал меня Г-сподь,
чтобы благовествовать смиренным,
послал меня врачевать сокрушенных сердцем,
возвестить пленным свободу
и узникам — полное освобождение,
возвестить год благоволения Г-спода
и день возмездия Б-га нашего,
утешить всех скорбящих… (Йеш., 61:1-2).



Для передачи слов Б-га в книгах Поздних пророков часто используется т. н. «формула вести» из языка дипломатии и корреспонденции Древнего Ближнего Востока, где официальные послания начинались словами: «Так сказал/говорит имярек». Это указывает на то, что пророк рассматривает себя и почитается аудиторией — как современной ему, так и последующими поколениями — в качестве вестника Самого Г-спода.

* * *

Миссия пророка гораздо шире, чем простое предсказание будущего, — израильско-иудейские пророчества затрагивают весь основной спектр духовной и материальной жизнедеятельности человека: вопросы жизни и смерти, теологии и культа, этические нормы, проблемы внутренней и мировой политики, социальные и экономические антагонизмы, правовые коллизии, семейные взаимоотношения и многое другое. Взор пророка обращен не только в будущее, близкое и далекое — вплоть до конца времен и становления нового мира (ср., например, Ирм., 4:23 и Йеш., 65:17, 66:22), но и в прошлое (часто — на эпоху египетского плена израильтян и Исхода) — вплоть до сотворения мира (см., например, Ирм., 10:12 = 51:15). Пророк говорит и о потусторонних мирах — о небожителях (см., например, Йеш., гл. 6, Йехез., гл. 1 и сл.)[7] и обитателях подземного Шеоля (см., например, Йеш., гл. 14; Йехез., гл. 31–32).

Центральной богословской идеей книг Поздних пророков выступает представление о единственности Г-спода — истинного Б-га, Б-га Живого (в отличие от рукотворных идолов, которые суть ничто, «мертвы»). Пророки выступают против широко распространенных у соседних народов и популярных в Израиле и Иудее в допленный период культа духов предков и некромантии, гаданий различного свойства, магических и мистических действ[8] как осуждаемых Законом и не соответствующих теологии Г-спода. У письменных пророков развивается креационистская концепция и идея о трансцендентности Б-га по отношению к мирозданию — сотворенной Им Вселенной (Ирм., 10:16 = 51:19):



«Небо — престол Мой,
а земля — подножие Мое.

Какой же дом можете
построить вы Мне
и где место, (пригодное) для
отдохновения Моего?

Все это рука Моя сотворила –
так возникло все это», —
слово Г-спода (Йеш., 66:1-2).

Он сотворил землю силою Своею,
утвердил (обитаемый) мир мудростью
Своею и разумом Своим распростер небеса
(Ирм., 10:12 = 51:15)[9].



С другой стороны, Г-сподь вездесущ: «Разве не наполняю Я небо и землю?» (Ирм., 23:24; ср.: Теил., 139:8, Йеш., 7:11); воздаяние Его неотвратимо ни на небесах, ни в Шеоле (Ам., 9:2; Овад., 1:4; ср.: Ирм., 49:16).

Г-сподь — это Б-г ол́ама[10] (אלהי עולם ,אל עולם; Берешит, 21:33, Йеш., 40:28), Царь олама (מלך עולם; Ирм., 10:10), который мыслится как устремленный в будущее поток времени, несущий в себе все сущее; олам — это «мир как история» или «мировое время» по преимуществу. В пророческой литературе отчетливо выявлено представление о линеарном (необратимом), историческом времени. Г-сподь трансцендентен оламу, Он вне сотворенного Им времени, над историей. С другой стороны, Б-г открывается в оламе, движущемся к установленной Им Цели; в нем реализуется Замысел Б-га. Время переживается как эсхатологический процесс. Будучи сотворено Б-гом, оно имеет начало, равно как и будет иметь конец — «Конец дней», «День Г-сподень». Это — День Суда и Воздаяния (вплоть до полного уничтожения[11]), знаменующий собой переход от истории (или, может быть, точнее, «предыстории») человечества к метаистории под «новыми небесами» на «новой земле» (Йеш., 65:17, 66:22) — эпохе с отличными от исторических характеристиками духовной и материальной жизни, порядка вещей (ср., например: Йеш., 11:6-10, 25:8, 65:13-25; Йехез., 47:1-12; Ош., 6:2, 13:14; Зх., 14:6-9). Если у допленных пророков в их эсхатологических видениях больший акцент делается на аспекте воздаяния грешникам в конечные дни, то с эпохи вавилонского плена у пророков все сильнее звучит сотерологический мотив.


У письменных пророков формируется идея победы над смертью (ср., например: Йеш., 25:8, Ош., 6:2, 13:14) и, по-видимому, появляется представление о воскресении тел:

Оживут мертвецы Твои,
восстанут мертвые тела (народа) моего!
Пробудитесь и радуйтесь,
покоящиеся во прахе,
ибо роса Твоя — роса светоносная,
и земля (воз)родит рефаимов (т. е. почивших. — И. Т.) (Йеш., 26:19; ср.: Йехез., 37:1-14).

В книгах пророков, начиная с самых ранних письменных пророков, Амоса и Ошеа, религиозные представления израильтян и иудеев приобретают отчетливые черты этической религии. При этом этический дуализм не выходит за рамки строгого монотеизма:

Создаю свет и творю тьму,
созидаю благополучие и творю зло;
Я, Г-сподь, совершаю все это (Йеш., 45:7).



Добрые поступки, милосердие, справедливость провозглашаются важнейшей частью религиозной жизни, своего рода формами Б-гослужения.


Возненавидьте зло, и возлюбите добро,
и восстановите у ворот правосудие…

Если и вознесете Мне всесожжения
и (принесете) хлебные дары свои —
Я не пожелаю (их),
и не взгляну Я на мирную жертву
из откормленного скота вашего.
Удали от Меня гул песнопений своих,
игры нэвелей твоих слушать не буду.
Пусть, как вода, течет правосудие,
справедливость — как поток неиссякаемый! (Ам., 5:15, 22-24).

…Милости желаю Я,
а не жертвоприношений,
и ве́дения Б-га (больше),
нежели всесожжений (Ош., 6:6).
Цион будет искуплен правосудием,
а покаявшиеся его — справедливостью (Йеш., 1:27).



В проповедях пророков доминируют идеи социальной справедливости и соблюдения законности, содержится резкая критика власть имущих и богатых, ущемляющих права и угнетающих слабых и обездоленных:


Выслушайте это вы, попирающие
неимущих
и губящие бедняков страны!

(Вы) говорите:
«Когда же пройдет Новомесячье,
и сможем мы продавать зерно,
и Суббота, чтобы открыть нам житницы!

Меру убавим,
цену прибавим,
станем обвешивать!
Будем покупать бедных за деньги,
а неимущих — за пару обуви;
будем (даже) обсевки хлебные продавать» (Ам., 8:4-6).



Горе прибавляющим дом к дому;
поле к полю присоединяют,
так, что не осталось места!
Лишь вам одним дано жить на земле?!


Горе (тем), кто издает законы преступные
и предписания, (приносящие) страдания, пишет,
чтобы извратить суд (над) нищими
и отнять право (у) бедных в народе Моем,
чтобы вдовам быть добычею их
и ограбить сирот! (Йеш., 5:8, 10:1-2).



Горе помышляющим о беззаконии
и затевающим зло на ложах своих!
С рассветом вершат они его,
когда есть сила в руке их.
Возжелают поля — и отберут (их);
дома — и захватят (их);
ограбят мужа с домом его,
человека — с наследием его! (Мих., 2:1-2)[12].

Разрабатывается представление об индивидуальной ответственности человека за его поступки и о спасительной силе раскаяния:



И было ко мне слово Г-сподне такое: «Что это у вас за пословица такая на земле Израиля:

“Отцы ели незрелый виноград,
а у детей притупились зубы”?

Жив Я! — слово Г-спода Б-га. — Не будет у вас больше этой пословицы в Израиле. Ведь всякая жизнь принадлежит Мне: как жизнь отца, так и жизнь сына; кто согрешил, тому и умереть. А если человек праведен, поступает по закону и справедливости — на горах (жертв) не ест, на идолов дома Израиля не оглядывается; жены ближнего не оскверняет, а к своей жене в пору нечистоты (ее) не приближается; никого не притесняет, должнику возвращает залог его, не разбойничает, голодного кормит, голого одевает, не отдает денег в рост и лихвы не взымает; от беззакония воздерживается, тяжбы разбирает по справедливости, законам Моим следует и установления Мои соблюдает, поступая по справедливости, — праведник он и жив будет», — слово Г-спода Б-га (Йехез., 18:1-9; ср.: Ирм., 31: 29-30).


Если же нечестивый отвратится от всех грехов своих, которые творил, и будет соблюдать все предписания Мои, поступать по закону и справедливости, то он жить будет и не умрет. Все его былые преступления не припомнятся ему: за нынешние праведные дела он жить будет. Неужто Я хочу смерти нечестивого, — слово Господа Бога, — а не того, чтобы отвратился он от путей своих и остался жив? (Йехез., 18:21-23).


Избранность Израиля Б-гом налагает на него особую моральную ответственность:

Только вас признал Я
изо всех родов земных,
потому и взыщу с вас
за все беззакония ваши (Ам., 3:2).

Доктрина избранного народа достигает апогея в своей эволюции в пророчествах, помещенных в Йеш., гл. 40–55 (конец эпохи вавилонского плена), утверждающих, что исторические события и судьбы всех народов суть не что иное, как этапы реализации Б-жественной Цели, а Цель эта заключается в конечном объединении всего человечества в единый народ, почитающий Г-спода как своего единственного Б-га. Израиль, «раб Г-спода», — это орудие Б-га для осуществления данного великого Откровения; он выступит в качестве посланника Б-га, будет свидетельствовать о Его Реальности и даст Закон всем другим народам земли. Народ Израиля явит пример исполнения Б-жественных установлений, обучит им остальных людей и, таким образом, будет способствовать спасению всего рода человеческого. Характерное для пророческой литературы беспрецедентное единство универсалистского мировоззрения и национального самосознания, вероятно, наиболее отчетливо проступает именно в книге Йешаяу. В эпоху, когда Ассирия ведет жесточайшие завоевательные войны, пророк предвидит грядущий всеобщий мир и царство Закона:



И будет в конечные дни
утвердится Гора Дома Г-сподня
во главе гор
и возвысится над холмами.

И потекут к ней все народы,
и пойдут многие племена, и скажут:
«Давайте взойдем на Гору Г-сподню,
в Дом Б-га Яакова —
научит Он нас путям Своим,
и мы пойдем по стезям Его».
Ибо из Циона выйдет Закон
и слово Г-спода — из Иерусалима.

И рассудит Он племена,
и обличит многие народы;
и перекуют они мечи свои на мотыги
и копья свои — на (садовые) ножи;
не поднимет народ на народ меча,
и не будут более учиться воевать (2:2-4)[13].



Говоря об отличии израильско-иудейских пророчеств, зафиксированных в книгах Поздних пророков, от пророчеств древнеближневосточных, следует, прежде всего, указать на то, что в последних отсутствует острая социальная критика, не затрагиваются социально-политические антагонизмы, не обсуждаются этические проблемы. Языческих пророков не интересует судьба всего своего народа, но она постоянно волнует библейских пророков; более того, выполняя возложенную на них Г-сподом миссию, они несут индивидуальную ответственность за судьбы Израиля. Древневосточному мировоззрению чужд принцип, выдвигаемый пророками Библии, согласно которому социальная справедливость и соблюдение законности являются залогом благополучия государства, а их нарушение, гнет и произвол неминуемо ведут к его гибели. Пророки Древнего Ближнего Востока ничего не говорят об эсхатологическом Дне Суда — тема, характерная для израильских и иудейских пророчеств. Творчество пророков Древнего Ближнего Востока не стало основой традиции, сколько-нибудь сопоставимой с наследием библейских пророков.