Call of Zion

15 июля – день памяти жертв Холокоста в Смоленске

Вязовеньки


«Горбушка лета» - 15 июля. Приятный солнечный день, ветерок. Каждый год мы - еврейская община, работники «Эвен-Эзер», некоторые члены церквей собираемся у памятника Василию Теркину на площади Победы в Смоленске. В тот раз я была с букетом лилий, подошла к группе знакомых евреев. Мы общаемся, говорим о репатриации в Израиль. Вижу незнакомых людей, выясняется, что это бывшие малолетние узники фашизма, которых тоже пригласили в поездку. Люди все подходят. Обнимаемся с кем давно не виделись, и с теми, кто сейчас на пути в Израиль – готовит документы.

А вот и наши помощники из других церквей, у некоторых из них – еврейские корни. После оживленного общения и фотографирования, рассаживаемся по автобусам. Мест на всех не хватает и полностью загруженные гармошки-Икарусы везут нас в сторону деревни Магалинщина, в Вязовеньковский лес.

Каждый год 15 июля евреи Смоленска приезжают в Вязовеньки почтить память погибших узников гетто. Я приезжаю сюда уже не первый раз. Длинной вереницей с букетами цветов мы (около 250 человек) идем по проложенной асфальтовой дороге (инициатива мемориального памятника и подхода к нему принадлежит евреям, все сооружалось с 1967 г. на собранные всем миром деньги) вглубь леса. Около памятника уже венки от Конгресса еврейских общин, от центра «Холокост».

Мы возлагаем цветы. Местный краевед – Цынман Иосиф Израилевич, автор книги «Бабьи яры Смоленщины» в свои 90 лет полон сил и энергии. Он открывает митинг, рассказывает, с какими трудностями в советское время пришлось столкнуться, чтобы возвести этот мемориал, через что пришлось пройти, чтобы на стеле появилась не ординарная табличка «здесь похоронены мирные жители», а надпись: «Жертвам фашизма. Здесь захоронены 3 тысячи советских граждан г. Смоленска, зверски замученных в гетто и расстрелянных в 1942 году фашистскими варварами».

Виктор Ильич Гитлин – руководитель еврейской общины и автор книги «Спасший душу одну – спас весь мир» о смоленских Праведниках, предлагает зажечь свечи и почтить погибших минутой молчания. Зачитывался неполный список выявленных фамилий захороненных здесь евреев, чьи родственники присутствовали или были известны. Поминальную молитву пропел кантор из Центральной Хоральной Синагоги Москвы, специально приехавший для этого.

Ощущения были не простые. В талите и кипе, он возносил руки к небу, пел на древнем арамейском, языке, на котором разговаривает Бог (как сказал кантор). Раскаты его голоса разносились по лесу в полной тишине и сначала немного, а потом сильнее закапали крупные капли дождя. «Бог вместе с нами плачет», - произнес кто-то.

Дождь вскоре утих, мы потянулись обратно в автобусы.

Я смотрела в окно автобуса на меняющийся пейзаж, у меня были странные ощущения - будто мы перескочили во времени и целые и невредимые возвращаемся из этого страшного леса.

(Прит.24:11) «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?» 70 лет назад тут остались тысячи таких же людей, каких я вижу в автобусе – они не лучше и не хуже, они такие же, дети одной семьи – Авраама и Сарры.
В своей христианской среде мы только учимся жить одной семьей, но этих людей не нужно учить – я увидела, что они являются семьей по факту, знакомы друг с другом, или нет.

«Спасай взятых на смерть», - эти слова звучат ко мне и ко всем нам, кто разделяет с еврейским народом и радость и печаль, кто от всего сердца хочет помочь им войти в обетования Своего Отца.